2016-8-23 00:42 |
Почему буксует переговорный процесс между Баку и ЕреваномБывший американский сопредседатель Минской группы, а затем посол США в Азербайджане Мэтью Брайза вновь отличился, опубликовав на сайте Атлантического совета статью о каких-то новых трендах в нагорно-карабахском урегулировании.
Вообще, Брайза дипломат сведущий, так как лично принимал участие в переговорном процессе по этому конфликту, и его мнение если не важно, то всегда любопытно. Но только тогда, когда он говорит и пишет о том, чему был свидетелем или что знал, пользуясь своими дипломатическими каналами. Итак, Брайза пишет, что в 2007 году Мадридские принципы предполагали возвращение 7 районов вокруг бывшей НКАО, а Карабах должен был получить промежуточный статус и транзитный коридор с Арменией. Азербайджан снимает блокаду, а на границе располагаются международные миротворцы.
Однако в конце 2009 года речь пошла уже о возвращении всего пяти районов, что связывалось с некоторыми новыми уступками Баку в отношении статуса Степанакерта. Не случайно и то, что именно в тот момент между Турцией и Арменией были подписаны Цюрихские протоколы, предусматривавшие восстановление дипломатических отношений между двумя странами и открытие границ. Этот процесс был сорван благодаря сильнейшему давлению Баку на Анкару. До этого момента, когда Брайза был у дел, к его информации и суждениям можно относиться с определенной долей доверия. Но когда он пишет, что на недавних переговорах президент России Владимир Путин в Санкт-Петербурге (когда все их участники выступили в поддержку достигнутых в Вене и в Санкт-Петербурге соглашений о введении системы мониторинга на линии соприкосновения конфликтующих сторон и появлении там международных наблюдателей) якобы предложил двигаться вперед постепенно и вернуть два района в обмен на возобновление Азербайджаном транзита и экономических связей с Арменией, возникает вопрос об источниках информации Брайзы и их достоверности.
Тем более что он усматривает связь между предложением Путина и последовавшими в Ереване выступлениями армянских оппозиционных сил, обвинивших Ереван в национальном предательстве. Кстати, потом этот тезис активно раскручивался и в азербайджанских СМИ, а после публикации Брайзы в бакинских СМИ появились заголовки типа Путин сделал неожиданные предложения по урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Что все это значит?
Начнем с того, что сам переговорный процесс по урегулированию нагорно-карабахского конфликта еще не был в поле зрения экспертов и аналитиков. Если переговоры понимаются как метод урегулирования конфликта, то они должны рано или поздно приобретать форму честных, открытых дебатов, рассчитанных на взаимные уступки. Если переговоры выполняют маскировочную функцию, когда их участники стремятся достигнуть только побочных эффектов, становится ясно, что конфликтующие стороны мало заинтересованы в совместном решении проблемы. Еще одна особенность: только сложное сочетание многообразных интересов делает участников переговоров взаимозависимыми. Если переговоры ведутся в условиях разнородных интересов сторон, они ни к чему не приводят.
По ходу развития нагорно-карабахского конфликта в Азербайджане и в Армении были проведены этнические чистки. В результате азербайджанские армяне и армянские азербайджанцы были выведены из состояния заложников конфликта. Два государства стали этнически однородными на фоне разрушения и экономических интеграционных связей между собой. Потеряв почти 20% территории бывшего советского Азербайджана, Баку фактически имел и имеет только два варианта действий. Первый: отказаться от идеологии исторического, идейного и пр. противостояния с армянами, разрушить различные мифы и предрассудки, как созданные до нагорно-карабахского конфликта, так и возникшие в его ходе, чтобы устранить главное препятствие в процессе урегулирования. Второй вариант: использование силового фактора решения конфликта, который сопряжен с полным изгнанием армян из Нагорного Карабаха. Правда, теоретически просматривается и промежуточное решение: постепенное взаимодействие двух этнических групп в рамках уже существующих территориально-административных единиц. Но Баку, Ереван и Степанакерт к такому сценарию не готовы. Апрельская война против Арцаха показала, что Баку главную ставку сделал на силовой сценарий. Но и тут не все однозначно.
Нагорно-карабахский конфликт давно перестал быть конфликтом между этническими группами внутри одного государства и получил выход вовне. На ход событий оказывают серьезное влияние главные внешние игроки: Россия, Турция, ЕС и США, а теперь этот список может пополнить и выведенный из режима санкций Иран. Именно наложение друг на друга проблем азербайджано-армянских противоречий и региональной безопасности затрудняет переговоры о политическом урегулировании конфликта при посредничестве Минской группы ОБСЕ. Хотя и тут присутствуют сплошные парадоксы.
Одно время Азербайджан, взявший курс на развитие стратегического военно-политического и экономического партнерства с Турцией, был почти уверен в постепенной утрате Россией своих позиций в Закавказье и стал связывать с Западом возможности урегулирования нагорно-карабахского конфликта. При этом поддержка, оказываемая Москвой Еревану, квалифицировалась как неоимперская. Азербайджан объяснял все тем, что Москва заинтересована в факторе нагорно-карабахского конфликта для того, чтобы предотвратить создание евразийского коридора для экспорта и транспортировки каспийских энергоресурсов в Турцию и в Европу без ее участия. На определенном этапе Азербайджан серьезно продвинулся на этом направлении, но такое количество Западом не было конвертировано в карабахское качество: позиция Баку в отношении Нагорного Карабаха ужесточалась, в то время как, по словам бывшего американского сопредседателя Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху Дональда Кайзера, Вашингтон стал склоняться к тому, чтобы рассматривать Степанакерт не только как самостоятельный субъект региональной политики, но и интегрировать его в субрегиональную систему безопасности. Такое было.
Вслед за этим в Баку заговорили о том, что ключи от карабахской крепости находятся в Кремле, хотя она, будучи участником посреднической миссии в формате Минской группы ОБСЕ, предпринимая усилия для урегулирования конфликта, практически никогда не демонстрировала оппортунизм в этом формате. То есть дрейф Баку с Запада на Север по урегулированию конфликта стал натыкаться и натыкается на одну и ту же проблему: непримиримое столкновение двух принципов международного права территориальной целостности и права нации на самоопределение. В силу уже названных причин достичь компромисса на этом направлении не представляется возможным. Правовая проблема, связанная с будущим статусом Нагорного Карабаха, считается главным препятствием в процессе урегулирования, даже несмотря на то, что в известных Мадридских принципах, лежащих в основе переговорного процесса, вроде бы контурно прописана дорожная карта урегулирования конфликта.
Минская группа ОБСЕ организует саммиты лидеров Азербайджана и Армении, часто при посредничестве глав государств сопредседательниц группы. С одной стороны, саммиты президентов Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна на двусторонней основе имеют более простую структуру, но работа посредников и их участие оказывает воздействие не только на организацию переговорного процесса, но и объективно определяет роль международных акторов, которые могут или не могут выступать с единых позиций.
Например, после апрельской войны, остановить которую удалось при личном участии президента Путина, в Азербайджане, да и в Армении определенные политические круги заговорили о перехвате Россией инициативы в нагорно-карабахском урегулировании, о наличии какого-то плана Путина или плана Лаврова, предусматривающих возвращение Азербайджану некоторых районов. То есть таким образом дается понять, что в Минской группе ОБСЕ нарушено взаимодействие через достижение какого-то конфиденциального соглашения с одной из конфликтующих сторон. Дело дошло до того, что Владимир Путин вынужден лично опровергать такого рода суждения.
Тем не менее становится очевидным то, что ресурс для выполнения достигнутых в Вене и в Санкт-Петербурге решений о введении системы мониторинга на линии соприкосновения конфликтующих сторон и появлении там международных наблюдателей минимальный. Конкретика в нагорно-карабахском урегулировании последует только тогда, когда будет какое-то общее юридически обязывающее соглашение, которое поддержат не только обе стороны конфликта, но и общества Азербайджана, Армении и НКР. Ни того, ни другого пока нет, и трудно сказать, когда все это может появиться. Остальное типа того, что вот-вот начнется освобождение двух, пяти, шести районов Азербайджана, что якобы предусматривается планом Путина, откровенные политические спекуляции.
Станислав Тарасов, ИА REGNUM.
Подробнее читайте на arm-world.ru ...
